Два года в аду
Катастрофа, по масштабам потерь сопоставимая с потерями России от Гражданской войны, разразилась на территории Поволжья, Урала, Казахстана, Западной Сибири, Южной Украины. Голод, начавшийся в 1921 году, за считанные месяцы унёс жизни нескольких миллионов человек. Татарская республика оказалась в эпицентре бедствия.
Помощь пришла, но поздно
Уже на исходе весны 1921 года хлеб во многих волостях, в том числе и во многих кантонах ТАССР, был полностью съеден. Запасы зерна, семян изымались по продразвёрстке, зачастую избыточно. «Окончательное отсутствие дождей с ранней весны до настоящего времени и сильные жары стоявшие в половине июня привели к окончательной гибели как озимых, так и яровых хлебов, а так же огородных овощей… – пишет в середине июля 1921 года в докладе председатель Ерыклинского Волисполкома Чистопольского кантона. – Голодное население уже давно питается исключительно различными суррогатами… и предвидя весь ужас будущего, в паническом страхе разбегается во все стороны… Уже в настоящее время в одном селении В. Никиткине констатировано медициной с 28 июня по 3 июля шесть смертных случаев на почве голода и 289 заболеваний на той же почве… Люди голодные, ходят как тени с бледными исхудалыми лицами, впалыми щеками как приговорённые к смерти…»
18 июля 1921 года создаётся Центральная комиссия помощи голодающим – ЦК Помгол, через несколько дней такая же комиссия образована в ТАССР. Голодающие прикрепляются к республикам, не пострадавшим от засухи. Снабжение Татарии берут на себя Вологодская, Владимирская и Петроградская губернии. Писатель Максим Горький обращается к руководителям стран Европы и Америки с призывом помочь голодающим в России. Ряды сторонников оказания помощи стране Советов за рубежом пополняются представителями научного и творческого мирового сообщества. Среди них – Альберт Эйнштейн, Анатоль Франс, Бернард Шоу. Известный полярный исследователь Фритьоф Нансен возглавляет организацию общеевропейской помощи голодающим. Проехав по Поволжью, он посещает детские дома, больницы, умирающие деревни. После безуспешного обращения к Лиге Наций Нансен сам жертвует крупную сумму денег Советской Республике.
Как и в других голодающих районах, в ТАССР к осени 1921 года начинают действовать комитеты, созданные Американской администрацией помощи, Миссией Нансена, объединившей несколько международных организаций, Международный союз помощи детям, Международный комитет рабочих и др. Но помощи катастрофически не хватает.
Живые, приговорённые
Автор «Доклада о пищевых и санитарных условиях», проехавший в декабре 1921 года по 12 кантонам Татреспублики, сообщает следующее: «Весной население республики, включая Казань, равнялось 3 366 719 человек. В настоящее время оно приблизительно равняется 2 892 200 человек. Убыль составила 14%…» Докладчик убеждён: только 12% населения переживёт зиму, около 2,3 млн человек обречены на гибель от голода и болезней. «В худших условиях относительно голода находится площадь, лежащая на западном берегу Волги и включающая Свияжский, Буинский, Тетюшский кантоны вплоть до Чувашской Республики… Положение там настолько тяжёлое, что помощь, оказанная Американской администрацией и Помголом, не в силах принести то временное облегчение, которое появилось в более благополучных кантонах… Тиф, особенно сыпняк, быстро разрастается во всех кантонах, за исключением Лаишевского и Спасского. В Лаишевском он, по-видимому, затих, а в Спасском не увеличивается, потому что почти все жители перенесли его. В Буинском кантоне сыпняк увеличивается до 300% в месяц, а во многих деревнях до 50% населения больны им. То же самое можно сказать про Тетюши. В Арске рост тифа определён в 400%, – продолжает докладчик. – …Проехав более 90% всей территории я не смог найти куска хлеба или иного мяса кроме конины. Во многих местах даже лебеда, составляющая главный суррогат, достигала 120 – 150 000 рублей за пуд».
«В 13 кантонах Татреспублики 85% населения голодает. Кормится только 463 755 человек. Остальные питаются лебедой, костной мукой, глинами и прочим суррогатом. Поедание падали – кошек, собак, крыс и пр. – явление обыденное», – пишет в докладе предпомгола Вознесенский в марте 1921 года. К декабрю же в пищу идут не только трупы животных, но и людей. А иногда и не только трупы…
Нечеловеческая трагедия
Из доклада члена Спасского кантона Русско-Американского комитета помощи голодающим детям товарища Баринова «По вопросу обследования съеденного трупа мальчика 7 лет родителями»: «Первый был допрошен Монахов, тесть виновника. Он показал, что его внук, сын Малова Степана, виновника, Феофил 7 лет, на почве голода заболел и обессилил, после чего скончался утром 1 января: – На первое моё предложение, чтобы похоронить труп Феофила, Малов ответил, что намеревается этот труп съесть. Я, конечно, этому не поверил и пошёл в церковь причащаться по русскому обряду, где заявил священнику о намерении Малова… По прибытии из церкви я увидел, что у трупа нет головы, рук и ног. На заданный мною вопрос – куда девали? – Малов, зять ответил, что они вместе с женой всё это сварили и съели…»
«Население Спасского кантона Татреспублики требует немедленной и скорой помощи, продовольствие из Центра. Если скорой помощи не будет, то случаи людоедства сильно разовьются, а о смертности говорить уж не приходится, полагаю, что необходимо забить в набат Спасскому кантону перед Центром…» – заключает Баринов. Не менее жуткие события происходили во многих других кантонах. Информация об этом хранится в архивной папке Центральной комиссии помощи голодающим при ТатЦИКе ТАССР. «От февраля (1921 года. – Прим. ред.) №5: Сабеевский Волисполком своим отношением от 10 февраля сего года донёс, что во вверенной ему волости в деревне Азнакаево одним гражданином Фабруллой Фарукиным был зарезан и съеден трёхмесячный ребёнок, принадлежащий ему, как отцу, о чём ведётся следствие». От председателя Верхне-Байдарского сельсовета Садыкова: «Настоящим сообщается, что 28 января 1922 года в деревне Верхне-Байдар у гражданки Самшунисы Сухобеевой умерла дочь Рахиля от голода и вскоре после её смерти такая же голодная мать распорола у дочери грудную клетку и живот, вынула все внутренности и сварив в котле съела, после чего и сама мать Самшуниса вскоре померла, на что были свидетелями её дети Фаридаболлу 11 лет и Ахмет Гариф 8 лет. Просим сельсовет деревни Верхне-Байдар дать распоряжение о высылке из Кузкеевского фельдшерского пункта фельдшера или врача для осмотра названных трупов…» Чистополь, Кантисполком, телеграмма: «Сообщается, что в Кутеме съедено 3 человека преступление обнаружено Зампредисполкома Якупов».
Уравнение жизни
Из архива газеты «Известия ЦК РКП(б)» за 1921–1922 гг.: «Голод на Волге усиливается, голодает до 13 миллионов человек – десятая часть всего населения Республики… До настоящего времени помощь ещё мала или случайна, в ней ещё преобладают формы частной благотворительности, продуктовая помощь значительно уступает денежной и совершенно не соответствует реальным ресурсам населения… Основной лозунг, данный партией – «Десять обеспеченных кормят одного голодного» – должен быть обеспечен во что бы то ни стало. Перед партией стоит задача добиться того, чтобы рабочий отчислял добровольно 3 фунта в месяц, чтобы каждые тридцать рабочих и служащих усыновили одного ребёнка, каждый крестьянин должен дать голодному не меньше 3 фунтов хлеба в месяц, каждые десять дворов должны принять на своё содержание одного ребёнка… Больше всего может и должна дать для ослабления голода деревня. Между тем, крестьянство до сих пор не достаточно втянуто в дело помощи голодающим…» – заявляет в конце февраля 1922 года секретарь ЦК РКП(б) Вячеслав Молотов. В это время в ТАССР норма пайка для детей составляет 7,5 фунта (3,4 кг) муки и 15 фунтов (6,7 кг) картофеля в месяц. Для взрослых – 3,75 фунта (1,7 кг) муки и 15 фунтов картофеля. Но благодаря в том числе помощи, полученной от шефских губерний, направивших в ТАССР 3 млн пудов зерна осенью 1921 года, а в 1922 году – около 5 млн пудов семян, удаётся провести осеннюю посевную кампанию. Она даёт надежду на то, что масштабы катастрофы перестанут расти…
Но и в конце 1922 года ситуация продолжает оставаться серьёзной. «Общий урожай хлебов за 1922 год с добавлением картофеля в переводе на зерно исчислен Статуправлением до 32 775 297 пудов. Из этого количества население израсходовало на посев озимых до 5 000 000 пудов и на уплату продналога (!) до 3 500 000 пудов, а всего – 8 500 000 пудов. Остается 24 275 297 пудов. Учитывая потребность населения на продовольствие, исходя из норм Наркомпрода по 12 пудов на душу населения, на 2 677 283 человека, числящихся в Татреспублике, потребуется 32 127 396 пудов. То есть получается нехватка 7 852 099 пудов, и на семена к яровому посеву ничего не остаётся. Если население перейдя на голодную норму потребления урежет себя продовольствием до 7,5 пудов на душу, тогда за покрытием недостатков хлебных запасов может получиться экономия на семена для весеннего посева. Однако и эта крайняя мера может дать семян не более 4 200 000 пудов…» – пишет первый нарком земледелия ТАССР Юнус Валидов. Титаническими усилиями это и другие уравнения, включающие в себя нормы хлеба, людей и объёмы помощи, оказываемой профсоюзами, армией, деревней и добровольческими организациями, в итоге сошлись. Но дореволюционного уровня численности населения ТАССР достигла лишь в 1926 году, когда перепись показала, что в республике проживает 3 369 000 человек…
В тексте использованы выдержки из газет «Известия ЦК РКП (б)» 1921‑1922 гг. и «Крестьянин» 1921 г., журнала «Коммунистический путь» 19211922 гг., а также архива ЦК Помгол при ТатЦИКе ТАССР за 1922 г. Материалы предоставлены Национальным архивом Республики Татарстан.
