Травкино: в поисках зелёной травы
Затянувшаяся до неприличия апрельская зима заставила нас искать обходные пути к лету, ибо на весну календарного времени уж совсем не остаётся. И мы отправились в деревню, названную прелестным летним словечком – Травкино. Может, хоть там увидим её – зелёную и почти забытую травушку-муравушку.
Но тщетно. Травкино встретило нас прошлогодним сухим бурьяном, который щедро поливался первым весенним дождём – надеждой на то, что зелень всё-таки проклюнется. Если опять не пойдёт неугомонный снег. Но, если не обращать внимания на сухостой, Травкино – деревня очень даже симпатичная. Расположена вокруг озера, а наличие водоёма всегда привлекает дачников и коттеджевладельцев. Поэтому местный ландшафт украшают и разнокалиберные дачные домики, и разномастные коттеджи. А иногда и не украшают…
МЕСТНЫЕ АБОРИГЕНЫ
Старенький домик с резными наличниками манит зелёным забором – именно за этим цветом мы сюда и приехали из серого города. Хозяин дома и забора Аркадий Ильич и его сосед Николай Павлович Попов, величающие себя аборигенами, встречают путников радушно. Угощают чаем, показывают декоративные подсолнухи, которые Аркадий Ильич, судья в отставке, выращивает на подоконниках – они, будто маленькие солнца, освещают комнату в подобные сегодняшнему хмурые понедельники.
ИСКУССТВЕННО СОЗДАННОЕ
– Озеро это не настоящее, искусственно созданное, – с готовностью рассказывает Николай Павлович о самой главной достопримечательности села, которую видно из любого окна.
– Старики говорили, что в годах примерно 1930–1935-х копали его солдаты, взрывали, камни увозили на телегах… Да не докопали, ушли, потому что ранило одного солдатика взрывом. Тем не менее озеро получилось, заполнилось водой. Караси в нём водятся, белька – белая такая рыбёшка. Раков раньше видимо-невидимо было, только успевай собирать. А в 2010 году, когда засуха была, высохло совсем озеро. Рыбу отсюда спасали – растаскивали в другие озёра, на тележках увозили.
СПАСЕНИЕ ОЗЕРА
– Мы решили спасать озеро, стали деньги собирать на его восстановление, – продолжает Аркадий Ильич. – И что удивительно: чем беднее человек, тем больше денег давал. А из трёхэтажных коттеджей нас вежливо отшивали, говорили, мол, не нужно нам это озеро. Но общими усилиями, пенсионерскими в том числе, спасли. Анне Алексеевне вон уж почти 90 лет было, а она три тысячи дала. А к одной бабушке вообще не заходили, не беспокоили, уж больно ветхая у неё избушка. Так она сама нас окликнула: «Чего ж, – говорит, – ко мне-то не заходите? Как пенсию получу – отдам деньги на озеро». И принесла потом деньги. Собрали, подписали все бумаги, утвердили ревизионную комиссию, вызвали бульдозеры, экскаваторы, вычистили озеро, отчитались перед людьми.
– Работы было много. Денег не хватило, не все сдали. Пришлось ещё свои добавлять, – вспоминает Николай Павлович. – А что делать? Надо!
ДЕРЕВЕНСКИЕ ПРЕЛЕСТИ
Николай Павлович – коренной житель Травкино. На какое-то время уезжал в город, потом вернулся.
– Сначала только лето здесь жил, потом до Нового года… На Новый год в квартиру приезжаю с подушкой под мышкой, на проспект Победы, жена встречает: «О, папа вернулся! Молодец!» А потом обратно перебрался. Дети сюда с удовольствием приезжают, им нравятся и баня, и природа, и работают здесь с желанием… А я уж двадцать лет живу тут безвылазно.
– Я тоже здесь двадцать лет живу, – вторит Аркадий Ильич. – Перед пенсией купил этот дом. Тут хорошо – сам всё делаешь: воду сам, канализацию сам… Куры у меня есть. А у Николая вон кролики. Возьмёшь его, маленького крольчонка, на руки – хорошенький такой. Знаешь, как хорошо! Коренной травкинец Николай Павлович вспомнил, что деревня всегда была небольшая – домов тридцать. А сейчас разрослась – домов сто точно есть.
Чуть выше есть ещё одно озеро. Свежее называется. Глубина 14 метров. Вода пригодна для питья.
– Эх, через десять лет нас опять включат в черту Казани, – вздыхает Аркадий Ильич. – Но мы будем всячески препятствовать, – улыбается он. – Нам и так хорошо. Выйдем с транспарантами, посадят нас на 15 суток… Отсидим… Подумаешь!
ВОСПОМИНАНИЯ О ВОЙНЕ
От «тюремного» будущего переходим к военному и довоенному прошлому. Николай Павлович вспоминает, что в Травкино председателем колхоза до войны был его дед.
– Неграмотный, но, похоже, шибко умный. Я его не видел, но, говорят, красавец был. И хулиган. Девчонок любил…
– Как и ты! – подмигивает Аркадий Ильич.
Николай Павлович только отмахивается от таких подробностей и продолжает:
– Секретный сотрудник – сексот – тут завёлся. За дедом наблюдал и докладывал куда надо о его проделках.
– Это просто кляузник, – объясняет нам непонятное слово из прошлого Аркадий Ильич.
– Ага, – кивает Николай Павлович. – В общем, деду сказали: собирай семью и езжай в Казань, иначе поедешь в Сибирь. И прямо перед войной он с семьёй уехал в Караваево. Работал на 22-м заводе. Осенью забрали его под Москву, где он и пропал без вести. Пятеро детей осталось…
– А у меня средний брат ушёл на войну и вернулся, – вспоминает Аркадий Ильич. – А в 1965 году вышла книга памяти в Аксубаево, он там жил, и написано: «Сычёв Владимир Ильич. Погиб в Югославии в 1945 году. Похоронен там-то…» Я говорю: «Володь, ты что живёшь? Тебя ж уж давно нет!»
А его, когда бомбили, завалило в окопе. Все ушли. А потом, когда похоронщики шли за армией, услышали стоны из-под земли, откопали людей. А писарь уже написал, раз в строю нет, среди раненых нет, значит, погиб. Похоронку отправили матери.
– Ужас!
ФИЛОСОФИЯ ЖИЗНИ
– Это не ужас, это жизнь, девушки! Жизнь – она сама по себе ужас, – оптимистично заявляет Аркадий Ильич. – Только ужас, связанный с радостью, с переживаниями. А радость ведь тоже переживания. Как и любое несчастье. Только маленько на другом краю. Палка, и та имеет два конца, и жизнь имеет два конца, один из которых – начало.
– Он у нас профессор! – с гордостью говорит Николай Павлович. – А я простой шофёр. А мы с ним сдружились. И порой наговориться друг с другом не можем, такой он интересный человек.
– В какой области профессор? – пытаемся уточнить.
– В трепотне, – смеётся Аркадий Ильич и не позволяет себя фотографировать. – Вон Николая фотографируйте, он у нас фотогеничный. Он в деревне староста. Я его называю Пан атаман Таврический.
МАЛАЯ РОДИНА С БОЛЬШОЙ БУКВЫ
Пан атаман только смеётся и рассказывает, сколько в детстве у местных жителей скотины было.
– Траву всю живность съедала, даже, помню, мальчишкой в футбол играли, около озера футбольное поле было – ни травинки! А сейчас всё зарастает, зарастает… Клуб был, магазин был, а сейчас всё – в Кирби. Там сельсовет. Тамошнему сельсовету не до нас.
– Казалось бы, маленькая деревня… – Аркадий Ильич будто подводит итог нашему сегодняшнему путешествию. – А в любой части России человек связан с деревней. Малая родина не зря же говорят. Город – он претендует лишь на место жительства. Это не родина. Это какой-то агломерат. А в деревне у человека есть связь и с природой, и с погодой, и с домом. Тут всё родное. Навсегда. Помню, как я в детстве гусей пас. Беркут унёс двух гусят. Я испугался. Думаю: убегу я в Тамбов, в детский дом (прочитал где-то про него). Дошёл почти до районного центра, но вернулся, струсил. Или не смог.
– Он в семь лет остался без мамы, без папы и дожил вот до восьмидесяти лет, – добавляет Николай Павлович.
КАК ДОБРАТЬСЯ:
Травкино расположено в Лаишевском районе. Путь туда лежит через Усады, в сторону Атабаево. Поворот на Травкино не провороните – есть указатель. Всего от Казани до деревни – 35 км.
ЧЕМУ УДИВИТЬСЯ:
Местные рассказывают, что жил здесь когда-то барин Травкин. Была у него знатная усадьба. И всех крестьян в Травкино и в окрестных деревушках называли барскими. Осталась от барского дома только посадка акации – она как ограда у сада была. Соседних деревень, которые намного больше Травкино были – Соломыково, Степановка, Степанцы, – не осталось. Нет их больше, а Травкино сохранилось. В чём секрет? Говорят, что благодаря озеру. В царские времена народ селили только у водоёмов. Нет озера – нет деревни. Есть озеро – есть деревня. Вот и весь секрет.
ЧЕМУ ПОУЧИТЬСЯ:
Аркадий Ильич говорит, что рос в такой же деревне, как Травкино. В соседнее село ходил в школу учиться – три километра пешком. Потом в восьмой класс, в другую деревню – 7 километров.
– С закрытыми глазами мог дойти до школы и обратно, так хорошо знал дорогу. Карабкаться в жизни надо, карабкаться!
Фото: Ната Смирнова
Журнал "Татарстан", 2017.
