Война и зоопарк: где приютили зверей из блокадного Ленинграда

В военные годы Татарстан стал не только местом эвакуации для людей, но и приютом для животных из Ленинградского зоосада. 7 июля 1941 года поездом, оборудованным для перевозки животных, в Казань были эвакуированы 80 самых ценных зверей. Дорога была нелёгкой, поезд в пути попадал под бомбёжки, но всё же состав с живым грузом прибыл в Казань.

Парк абсолютно мирный: ин­формацию о том, как развора­чивались события дальше и что стало с эвакуированными пи­томцами, пришлось собирать по крупицам:

ПАПУАССКИЙ КАЗУАР-МУРУК ЕДЕТ В КАЗАНЬ

13 июля 1941 года в газете «Крас­ная Татария» появилось объявле­ние: «Прибыл большой транспорт новых животных. Впервые в Ка­зани демонстрируются африкан­ские зебры, антилопа, полосатый гну, папуасский казуар-мурук и другие».

– Я наблюдал, как в вольере из стороны в сторону беспокойно бегал шакал. Хоть пространство между прутьями было широкое, я не решился потрогать зверя. Ря­дом неподвижной глыбой стоял носорог, его я увидел впервые. Он был очень близко ко мне, и я из любопытства протянул руку, чтобы потрогать его рог. В одно мгновенье палец был прижат к металлической арматуре. Если бы не моя быстрая реакция, серьёзной травмы было бы не избежать, – вспоминает доцент кафедры зоологии позвоночных Казанского университета Валериан Гаранин. Осенью 1941 года ему было 13 лет, и он, как и многие казанцы, очень хотел посмотреть на редких живот­ных, прибывших с берегов Невы.

НА ВРЕМЕННОЕ ПРОЖИВАНИЕ

Вместе с четырёхлетней самкой чёрного носорога Милли в Казани также разместились тигры, чёрные пантеры, белые медведи, амери­канский тапир, пеликаны, круп­ные попугаи, кенгуру, обезьяны и рептилии. Животных сопровожда­ли 14 сотрудников Ленинградского зоосада, в том числе и сам дирек­тор – Михаил Никонов. Второй рейс для следующей партии животных организовать не успели: началась блокада.

Если бы животные остались в Ленинграде, им, без сомнения, пришлось бы буквально бороться за свою жизнь. Так, в начале июля всех крупных хищников, которые могли при бомбёжке выбраться из клеток, уничтожили. Остальные звери были переведены с мяса на жмых и отруби. Травоядные так­же страдали от недостатка сена и жестоких холодов, так как зимой вольеры зоосада не отапливались.

Условия, на которых ленинград­цы прибыли в Казань, обозначил приказ №46 от 28 июня, изданный Управлением культурно-просвети­тельными предприятиями Ленгор­совета. В Казани предполагалось только временное размещение животных с возможностью экс­понироваться в местном зоосаду. Возвращение в Ленинград ожида­лось после войны или до особого распоряжения исполкома Ленин­градского Совета депутатов тру­дящихся.

ЭВАКУИРОВАННЫЕ АРЕНДАТОРЫ

В книге «Казанский зооботсад: вчера, сегодня, завтра. Путеводи­тель», изданной в 2004 году, опи­сано, где в то время находились животные. Сейчас такое сложно представить, но в 1941 году один из филиалов зооботсада был по адресу: Баумана, 76, около коло­кольни Богоявленского собора. Территория под вольеры прости­ралась почти до улицы Остров­ского. Раньше на этом месте останавливались передвижные зверинцы, а затем были установ­лены постоянные летние загоны. Здесь всегда было многолюдно, поскольку основная территория зооботсада, по тем временам, на­ходилась относительно далеко от центра.

Именно эти помещения были частично отданы приехавшим в эвакуацию животным за 299 ру­блей 88 копеек в месяц. Там же за 50 рублей в месяц ленинградцы арендовали склад. Финансовый вопрос стал камнем преткновения интересов эвакуированных ле­нинградцев и казанских чиновни­ков. Информацию об этом удалось отыскать в библиотеке Санкт-Пе­тербурга, в книге Елены Денисен­ко «От зверинцев к ZOOпарку». Так как все документы, хранившиеся в Казанском зооботсаду, сгорели в большом пожаре 1950 года, Елене пришлось провести настоящее расследование.

По воспоминаниям, собранным Еленой Денисенко, ни транспорта, ни запасов корма ленинградцы с собой не привезли, а ведь ещё надо было доставлять воду и вывозить навоз. Поэтому они были вынуж­дены постоянно просить помощи у небогатого Казанского зообо­танического сада. Когда в конце ноября 1941 года в Казань приехал начальник культурно-просвети­тельных предприятий Ленсовета, Михаил Никонов обратился к нему с просьбой о помощи Казанско­му зооботсаду. Решение было неожиданным: с 1 января 1942 года для ленинградцев увеличили арендную плату. Теперь нужно было платить 5000 рублей в месяц, не рассчитывать на помощь из Ленинграда и зарабатывать деньги самостоятельно.

СЧЁТ В БЛОКАДНЫЙ ЛЕНИНГРАД

Уже в феврале 1942 года ленин­градские животные начали голо­дать из-за отсутствия сена. К тому моменту, не выдержав суровой зимы и скудного рациона, умерла самка носорога Милли. Никонов выдал Гасенко, которая на тот мо­мент была директором Казанского зооботсада, гарантийное письмо на оплату 1449 кг сена с условием возврата. Летом долг был возвра­щён, но отношения продолжили накаляться. С ноября 1942 года Ни­конов отказался платить аренд­ную плату и поставил вопрос перед горсоветом. Тогда счета из Казани стали направляться в блокадный Ленинград. До сих пор в архиве зоо­парка в Санкт-Петербурге хранится неоплаченный счёт за ноябрь – де­кабрь 1942 года на 10 000 рублей.

ВРЕМЕННО НЕ НАДО. ТОЛЬКО НАСОВСЕМ

«Я привёз сюда не чучела, а жи­вой груз. Надо для них корма и по­мещение более или менее подхо­дящее. Корма кой-как достаю без нарядов – кормлю и нужно сказать – неплохо, перебоев не видали, как бы трудно ни было, а вот помещение так совсем меня в могилу вгонит. Казанский городской совет не хочет временно принять в своё ведение филиал Ленинградского зоосада, но с удовольствием оставил бы его навсегда. А для этого нужно реше­ние Совнаркома РСФСР, что вряд ли случится», – пишет Михаил Нико­нов на фронт своему другу и коллеге по работе в Ленинградском зоосаду.

Никонов отчаянно сопротивлялся передаче животных: «Я сроднил­ся с зоосадом, и как-то жаль будет расставаться. Помимо животных я взял сюда ещё и людей и вдруг всё бросить? Меня будут проклинать. После зимы 1941–1942 годов в Ле­нинграде будут интересоваться не только зверями, но даже кошками и собаками, вот почему и не хочу ничего передавать».

К концу 1943 года из 14 сотруд­ников Ленинградского зоосада с директором остались только пять человек, всем им было за шесть­десят лет. После ещё нескольких столкновений из-за эвакуирован­ных животных Михаилу Алексан­дровичу удалось отстоять право на их возвращение домой. 23 апре­ля 1944 года он написал короткое письмо всё тому же другу: «Спешу поздравить тебя с пролетарским праздником 1-е мая! Мы живём без перемен. Новостей особых нет, ожи­даем разрешения на выезд в Ленин­град, думаю, летом-то и удастся».

ТАЙНЫ НЕВЕРНУВШИХСЯ

Однако ни одно животное из Казани в Ленинград так и не вер­нулось. Что случилось, до конца выяснить не удалось. Этим вопро­сом в начале 2000-х годов занялся директор Казанского зооботсада Мавлёв. В 2001 году он прислал Де­нисенко снимок с подписью:

«На фотографии скелет самки чёрного носорога, которая прибы­ла в Казань из Ленинграда и умерла осенью 1941 года. Труп передали в Ветеринарный институт, где на кафедре анатомии животных из костей был собран скелет. В насто­ящее время он находится в анато­мическом музее на этой кафедре и служит учебным экспонатом для студентов Казанской ветеринарной академии. Для представления о габаритах носорога я сфотографи­ровался на заднем плане. Мой рост 176 см».

Кроме африканского чёрного но­сорога из ленинградских переселен­цев погиб нильский крокодил. Их скелеты, действительно, только в 1949 году собрали в экспонаты для анатомического музея академии.

В Ленинград не поехала и гиена по кличке Гена, прожившая в Ка­занском зоопарке до 1983 года, чем побила рекорд долгожительства для этого вида в природе. По некоторым данным, осталась и другая ленин­градка – белая медведица Фатьма, также долгожительница.

Судьба остальных животных была печальной. По воспоминаниям, большую часть зверей всё-таки вы­везли обратно в Ленинград. Где-то на подъездах к городу поезд попал под бомбёжку, животные погибли.

Из архивов протоколов партий­ных собраний Ленинградского зоосада времён войны известно, что филиал в Казани для Ленинграда потерян, на эвакуированных жи­вотных рассчитывать больше не приходится и коллекцию зоосада после войны придётся пополнять иными способами…

1. Зооботсад Казани.

2. Фото Мавлёва со скелетом носорога.

3. Гиена Гена из Ленинградского зоо­сада, фото сделано в Казани.

4. Зебра Морская душа, из Казанского зооботсада, из архи­ва М. Г. Миролюбова.

5. Пеликан Пиля, Казанский зообот­сад, из архива Р. В. Марданова.

6. Ул. Баумана, часть Казанского зообот­сада.

Автор: Алёна Кутыркина

Фото из книги Елены Денисенко «От зверинцев к ZOOпарку»

Журнал "Татарстан", май 2019