Бегом и с песней - к искусству и просвещению!

Пожалуй, один из самых ярких артефактов, хранящихся сегодня в музее Татарского театра оперы и балета, - старая афиша этой оперы. Ведь, без преувеличения, постановку Кычкын» можно считать рождением театра. Интересные детали, на которые стоит обратить внимание. Первое - изначально в названии театра ни слова «про балет», зато в самой афише фигурирует балетная труппа. Второе – давалась премьера в помещении Большого драмтеатра (ныне Качаловского), оттого, что у нового оперного не было своего. Как писал в своей критической заметке «Первая татарская опера» известный публицист и критик Давид Заславский, «огромное культурное предприятие находилось на положении углового жильца… располагаясь, словно на бивуаке». Свой дом театр обретет лишь в 1956 году. Третье – вход для зрителей был по талонам, и это тоже отражает ту – весьма непростую – эпоху...

Накануне премьеры создатель «Кычкын» Назиб Жиганов писал своей первой супруге Сирафиме Алексеевне: «Дорогая Симурка! Сегодня я валялся в постели до 11 часов утра. Понимаешь, я так устал, что не пошел на репетицию – вообще никуда... В театре вовсю идут репетиции, целыми днями… На днях ожидается еще невиданный скандал, истерика в республиканском масштабе. Причина чисто закулисного порядка – кому петь в первых двух спектаклях. Каждый претендует на премьеру. Райхана – Кайбицкая, Булат – Артемов, Кирамат – Насретдинов… Вот, примерно, тот состав, за который я хлопочу. Если в это дело не вмешается Совнарком, этот состав, несмотря ни на что, будет петь!». Вероятно, Совнарком все же не вмешался, потому как Кайбицкая и Насретдинов в первый театральный вечер блистали на сцене. 

Кстати, Казань чуть было не потеряла Жиганова. Информация из тех же писем первой жене, предоставленных нашей редакции Алексеем Егоровым, внуком композитора и директором его Дома-музея. Работа над постановкой шла одновременно и «здорово», и сложно. Жиганов и радовался тому, как складывается на сцене театра его произведение, и ругался с администрацией, обвиняя ее в халатности. Заместителя директора вовсе назвал нахалом и болваном, причем «сознательно, а не сгоряча». Инцидент грозил самое меньшее выговором по приказу, но Жиганов этого не опасался – наоборот. «Уж тогда я дам волю своему упрямству и дело закончится или снятием приказа, или тем, что пусть они забудут мое обещание по поводу второй оперы, а, может быть, придется подумать о моем дальнейшем пребывании и в самой Казани», - писал он своей Симурке.

Авторы и исполнители первой татарской оперы «Сания» (1925 год). Сидят (слева направо): Г. Айдаровский, А. Литвинов, В. Виногра­дов, Г. Альмухаметов, С. Габяши. Стоят: Л. Гаврилова, С. Садыкова, Г. Кайбицкая, А. Хисамов.

Да, ситуация в новом театре была далеко не безоблачной. Спектакли создавались в довольно тяжелых материальных условиях. Почти до самой премьеры театр ютился в Доме научных работников, чей зрительный зал не позволял проводить полноценные репетиции – в нем не было помещения для оркестра, а скромный метраж не давал развернуть массовые сцены. В самом же театре не хватало даже музыкальных инструментов. На первых порах был дефицит и музыкантов, и артистов, особенно балета, так что нередко вокалисты брали на себя еще и танцевальные задачи. Таким было то время, но причины всех сложностей определялись в нем довольно просто. «Враги народа неоднократно пытались закрыть живые родники народного творчества, народных талантов. Всячески пытались буржуазные националисты сорвать создание татарской оперы. Они, несомненно, оттянули сроки ее открытия, но им не удалось ослабить упорное желание будущих актеров овладеть сложным мастерством», - писала тогда газета «Комсомолец Татарии» в заметке «Могучий расцвет татарской социалистической культуры», называя сам факт создания Татарского государственного оперного театра «торжеством Ленинско-Сталинской национальной политики партии».     

Так или иначе, премьера состоялась. Благодаря самоотдаче и хорошей подготовке ее участников, этот первый «блин» театра никак не стал «комом». На следующий же после премьеры день, в газете «Правда» Заславский писал: ««Кычкын» - это действительно опера в лучшем классическом смысле этого слова, это не драматический спектакль под музыку… Это, безусловно, удача театра, хорошее многообещающее начало».

Редакция благодарит за помощь в подготовке материала хранителей музейных фондов Татарского театра оперы и балета Галию Акчурину и Рамзию Такташ, а также Алексея Егорова, внука композитора Назиба Жиганова, директора его Дома‑музея, за предоставленные материалы.